Пробуждение Башни. Том 2 - Екатерина Соллъх

Нейхардт придержал дверцу машины, пропуская Рейнера. Он не ожидал такой сильной реакции на свои слова, более того – он ждал, что она сумеет достойно ему ответить. Кажется, сегодня они оба вышли за границы дозволенного в той игре, которую вели с первой встречи. Это было проявление слабости или просто последствия переутомления? Нейхардт прекрасно видел, что фройлен почти не спала, собирая и анализируя информацию, и ожидая их приезда. Игра? Почему они вообще это начали? Она – агент Гедерберга, он должен быть в ней уверен, а такое поведение провоцирует её показать свою силу и слабость. Вполне подходящее объяснение, вот только ему не хотелось заходить так далеко. Не хотелось? С каких пор его желания стали хоть что-то значить?

С тех пор, как он встретил эту женщину. Это не более чем игра, она – всего лишь ещё один инструмент Империи, которой он предан.

– Что скажешь, Нейхардт? – Голос Гедерберга разорвал тишину, обрывая мысли. Своё мнение, правила придуманные для другого.

– Она права. Не важно, было ли появление её родственницы ловушкой или нет, время действительно вышло – они перейдут к активным действиям. – Нейхардт перевёл взгляд на Гедерберга. Напряжённый, но внешне спокойный, сосредоточенный, скорее всего, думает, что делать дальше. – Нам надо немедленно возвращаться в Управление и готовиться к обороне. В первую очередь – собрать подконтрольных Башне химер.

– Обороне? Нейхардт, ты уверен, что они посмеют зайти так далеко? – Гедерберг кажется немного растерянным.

– Они убили Госпожу, пусть и чужими руками. Они посмеют. Они уже выбрали силовые методы, они уже обнажили оружие. – Нейхардт заметил понимание в глазах Гедерберга. Да, всё именно так. Они убили Госпожу, они мешают планам Господ на юге, они подослали убийц к военным из Управления, кого-то они переманили на свою сторону, кого-то убрали.

– Пророк решил не только захватить власть, но и сразу убрать всех неугодных. – Гедерберг покачал головой, привычно пригладил волосы. Нейхардт давно заметил эту его привычку – проводить рукой по голове, когда он обеспокоен или о чём-то размышляет. – Однако он видимо поддался обычному заблуждению, что Канцлер полностью подчиняется Господам. Пророк зря его недооценивает – этот человек никогда не позволит вмешиваться в дела Империи кому-то, кого он сам не считает достойным этого. Пока что методы Пророка вряд ли кажутся ему заслуживающими доверия.

– Однако вы не знаете наверняка, не так ли? – Нейхардт спокойно выдержал взгляд Рейнера. Остановись – то, что было в его глазах. Остановись, не говори того, чего не знаешь. Поздно, вы ведь и сами знаете, что это возможно. – Канцлер не вмешивается в противостояние Башни и Пророка, только стремится защитить граждан Империи. Я вижу этому только одно объяснение – он наблюдает и ждёт, как мы себя проявим.

– Если Башня и Управление проиграют Пророку, значит, мы все ничего не стоим, – Гедерберг сплёл пальцы в замок на коленях, – а с победителем уже можно будет вести диалог. В каждом механизме или программе со временем накапливаются сбои и ошибки, когда их становится слишком много, всё рушится. Кажется, Канцлер решил проверить нас на прочность. Что ж, тогда мы не имеем права проиграть.

– Однако если силы будут примерно равны, наше противостояние уничтожит Империю. – Нейхардт на миг прикрыл глаза, собираясь с мыслями. – Чтобы этого не произошло, кому-то придётся пожертвовать собой.

– Но тогда самыми преданными окажутся как раз проигравшие. – Рейнер подхватил мысль и повёл её дальше, привычно вплетая свои мысли в рассуждения Нейхардта. – С другой стороны, ни мы, ни Пророк не сдадимся, имея шанс победить, а пока силы примерно равны, вероятность победы всегда существует.

– Тогда нам стоит всё время оценивать меняющиеся условия и риски. Кто бы ни победил, Империя должна выстоять, иначе изменится смысл самого нашего существования. – Нейхардт замолчал, давая Гедербергу возможность продолжить. Эти слова были слишком пафосными и громкими, но сейчас он хотел сказать именно это – Империя должна существовать, не для того было потрачено так много сил и жизней, чтобы всё разрушить из-за банальной жажды власти. Империя обязана быть, он готов был отдать свою жизнь, чтобы сохранить её. Это не было ложью, не было показным патриотизмом, Нейхардт говорил то, что думал. Сохранить. Смогут ли они остановиться, если это потребуется, смогут ли отойти в сторону, даже если поймут – так надо? Люди слишком трусливы, они боятся перемен, боятся неизвестности. Люди слишком жадны, чтобы терять то, что считают своим по праву. Люди боятся смерти.

– Громкие слова, хотя мне кажется, ты действительно в это веришь, и это примиряет меня со многими другими чертами твоего характера. – Гедерберг едва заметно улыбнулся, расслабил плечи. – Знаешь, ты ведь прав. Всё, что мы действительно можем – это сражаться за Империю, сражаться из всех сил, до самого конца, каким бы он ни был.

Нейхардт молча кивнул. Разговор ни о чём и обо всём сразу, очередной договор, очередное соглашение. Мы будем сражаться вместе. Это война, самая настоящая, просто пока не настолько очевидная. Гринхильда тоже солдат на этой войне, она рискует жизнью, стараясь защитить. И в то же время, она как раз та, кого они сами должны защищать.

Рейнер откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Нейхардт удивил его уже дважды за это утро – сначала он вывел из равновесия фройлен Гринхильду, потом перевёл их разговор на глобальные вопросы и фактически поклялся в вечной преданности Империи. Немного поздновато – обычно это делают, когда приносят присягу. Или слишком рано – беспричинно в верности клянутся предатели. Всё-таки, Нейхардт странный человек, непонятный, но очень интересный – замкнутый, дисциплинированный, с коллегами общается только по работе, безгранично предан Империи. Кажется, что вся его жизнь – в здании Управления Безопасности, все его интересы связаны со службой, однако в их с фройлен Рейденберг разговорах всегда есть нечто, незаметное на первый взгляд, какой-то подтекст, понятный только им двоим. Пока это не влияет на их работоспособность, его это не касается. Наверное, он и сам был таким, пока не встретил Энаю, теперь ему есть, зачем возвращаться домой. Только вот в следующий раз это удастся ему ещё не скоро, настало время делать свой ход.

– Мы должны ударить первыми. Нет смысла скрывать то, что мы узнали от Шварцхерта, слишком высока вероятность того, что им уже сообщили о нашей беседе. – Рейнер выпрямился и посмотрел на Нейхардта. Теперь твоя очередь – предложи.

– Раз мы уже знаем, где проходят их собрания, то вполне можем напасть. Повод у нас есть – они удерживали в плену и пытали офицеров Управления. Судя по рассказам Шварцхерта, у сектантов там весьма разветвлённая сеть коммуникаций и обжитая канализация, вряд ли они уйдут оттуда сразу, хотя времени у нас всё равно мало – надо действовать быстро, не дав им ни шанса контратаковать.

– Логично и разумно. Однако нам так же не стоит ослаблять охрану Управления. – Рейнер кивнул и повернулся к окну. Нейхардт не мог не разделять его опасений, они оба понимали, что секта Истинного Пути могла быть всего лишь приманкой, и что им могли просто позволить узнать её местоположение. Пожертвовать малым, чтобы спасти большее – допустимая на войне и в политике логика.

– Не стоит забывать также, что внутри Управления могут быть предатели. Конечно, у нас есть списки сектантов Пути, но это далеко не единственная секта Пророка. – Голос Нейхардта был тихим, но спокойным, он как будто не хотел, чтобы их подслушали, хотя пассажирские места в бронированных машинах Управления полностью звукоизолированы. – От Принца нам известны названия ещё двух сект – Плакальщицы Детей и Озарённые, кроме того, мы уже ликвидировали две секты – Очищение и Ищущие. Сколько их появилось за последнее время знают только в Четвёртом Управлении, а сколько из них могут выступить против Империи – только Пророк. К тому же, высока вероятность того, что среди офицеров Управления по борьбе с опасными сектами есть предатели.

– Я согласен. Прежде, чем начать действовать, нам надо понять, какие ресурсы у нас есть. – Рейнер вздохнул и устало прикрыл глаза. Машина остановилась, разговор им предстояло продолжить в Башне. Конечно, система безопасности там на высоте, но Господа всегда знают, что происходит в их владениях.

Водитель затормозил у стены, тянувшейся по периметру комплекса зданий Управления, рядом с неприметной металлической дверью – входом в Башню. Редкие посетители заходили в здание, занимаемое Седьмым Отделом Пятого Управления, через главный вход, со всеми проверками и под прицелом камер. Особо доверенные сотрудники пользовались этим боковым входом. Дверь открывалась картой доступа, разработанной специально для Башни Четвёртым Отделом Четырнадцатого Управления. Скопировать, взломать или испортить карту было практически невозможно, к тому же, такие были у очень небольшого количества людей – высшего доверенного офицерства Отдела и ещё нескольких, выбранных самими Господами. Тот, у кого есть карта, мог беспрепятственно приходить в Башню в любое время. Рядом с дверью также висел коммуникатор, те сотрудники, у которых не было карты, могли связаться с пунктом охраны и попросить впустить их, этим тоже часто пользовались.